Современное российское общество построено на резком разломе между богатыми и бедными, еще 15 лет назад бывшими соседями по коммунальной квартире, причем богатых не более 10%, зажиточных 20%, а бедных – 70%. Сначала появился новый термин «новые русские», затем – «новые бедные». Если с «новыми русскими» уже все понятно, то кто же эти «новые бедные»? А это те, кто беден при наличии работы, это работающие полный рабочий день люди, едва сводящие концы с концами. Понимание того, что они попали в силки и не смогут дать образование и обеспечить достойное медицинское обслуживание своим детям, превращается для них в приговор (их дети лишены перспективы свободного выбора) и издевательство (бесконечная демонстрация красивой жизни и пережевывания проблем меньшинства). «Новые бедные» находятся в постоянной тревоге, как бы не переступить черту и не оказаться в крайней нищете, они привыкают к потере работы и не надеются на лучшие времена.

Существует такое понятие, как субкультура крайней бедности. Это – не просто потеря постоянной работы, минимальный и непостоянный доход, но особый образ жизни, мыслей, особая психология, свои стереотипы поведения, которые передаются по наследству детям. Это жизнь сегодняшним днем, это такие качества, как беспомощность, иждивенчество, отсутствие самодисциплины, отсутствие стремления к самореализации, объяснения своего положения стечением обстоятельств и т.п. Пустые разговоры, игра в карты, TV, сон поглощают уйму времени. В мыслях царят мифы вроде «Захочу – заработаю», «Деньги – это зло», «Итак неплохо живу, зачем Бога гневить». Это – потеря квалификации и активной жизненной позиции, замечательный источник дешевой рабочей силы.

Профессией для многих стало нищенство, когда большинство россиян оказалось за чертой бедности. Бедность – это потеря здоровья, семьи, скудные средства на непростое существование. Однако не все стоят с протянутой рукой. В городе некоторые приспособились время от времени продавать газеты, сигареты, собирать бутылки «на кефир с колбаской», а кто может – пляшет или поет, на гармошке играет. В больших городах, конечно, попроще с временными рабочими местами. Например, в социальных службах всегда требуются помощники. Правда, зарплаты небольшие. Но все же. Если остался садовый участок – живут за счет подсобного хозяйства, обеспечивая себя, насколько возможно, натурой. Да еще и «зарабатывают» немножко – торгуют зеленью, чесноком, цветами. Как по Достоевскому Федору Михайловичу? «Луковка-то копейка, а сто луковок – рубль».

Наши дорогие старики… Пока бежишь утром на работу, не только около храмов, всюду старики и старушки с протянутой рукой. Сколько десятков раз за день слышишь «Христа ради…»! Моя соседка пенсионерка никогда не проходит мимо. Но не для того, чтобы подать милостыню. «Где твоя совесть? Почему же ты просишь? Разве у тебя нет пенсии, так же, как и у меня? Что значит «не хватает»? Другие-то что, их ночами печатают? Сейчас большинству тяжело. А у тебя хоть пенсия есть!» Я знаю, как она живет: скудно! Но с пенсии каким-то чудом выкраивает на подарочки к празднику своим дочери и внучке.

Кстати, она вяжет колпачки – это самые популярные и не выходящие из моды вязаные шапочки. А ее приятельница специализируется на детских пуховых жилеточках. Хорошо, пока глаза видят и руки двигаются. Но за будущее они не переживают. На жизнь не жалуются. Живут очень аккуратно, с утра перезваниваются, где гречка с капустой сегодня подешевле и нет ли на что скидки в супермаркете.

Сейчас доля пенсионеров в населении России составляет 20,6%. Пожилые люди наряду с инвалидами, беженцами, многодетными семьями нуждаются в повышенном внимании здорового работоспособного общества. Интересно, кто-нибудь считал, какая это часть от всего населения?

И все же самая тяжелая тема – дети. Ряды просящих милостыню заметно помолодели. Что будет с ними через 10–15 лет? Не секрет, что не только старики, старушки, инвалиды, но и молодая поросль, вовлеченная в безнадзорное бродяжничество, приобщается через попрошайничество к мошенничеству. Детей притягивает и принимает улица, предоставляя подвалы домов, чердаки, притоны в качестве домашнего очага. Привычки, взгляды, мысли, воспитываемые годами соответствующим окружением с детства, как изменить?

Недавно мне попалась статья Ирины Белашовой, в которой рассказывалось о проверке МВД цыганских таборов в рамках борьбы с беспризорностью. Как известно, детство цыган проходит в трудовых буднях, которые они несут вместе с матерями, занимаясь попрошайничеством на вокзалах, в метро, электричках и т.п. местах. Во время операции было выявлено 2 653 ребенка в возрасте до 16 лет, из них было обнаружено 107 чужих детей до 7 лет и 114 – от 7 до 16.

Молодая поросль вовлекается взрослыми в попрошайничество не по бедности и нищете, а вследствие «присоединения к ней безнравственных причин, необходимо соединенных с бедностью», – писал автор любопытной книги «Мир мошенников. Физиология мира мошенников» Моро-Кристофф. Книга увидела свет в 1867 году, но, что интересно, была переиздана в 90-е годы XX века ввиду своей актуальности. Ее автор 20 лет был главным инспектором тюрем. Мнение практика, которому столько лет пришлось провести среди мошенников, достойно внимания. Оно отличается от традиционного, при котором считается, что бедность вынуждает воровать. Традиционная точка зрения достаточно распространена и среди современных теоретиков, которые договорились даже до того, что рэкет и шантаж – это тоже форма нищенства, только более агрессивная. Этакие романтики с большой дороги. Моро-Кристофф доказывал, что причиной мошенничества и воровства служит не бедность и нищета, а обычные хищнические низменные страстишки. Он подробно описал касты попрошаек. «Сироты-мальчики бегали по улицам, дрожа от холода, почти нагие. Были взрослые бездельники… Кричали, что они купцы, разоренные войной, пожарами или другими случайностями. Третьи, в сопровождении своих вымышленных жен и детей, просили милостыню со свидетельством в руках о том, что огонь небесный истребил их дома и имущество. Четвертые выставляли напоказ ужасные раны и болезни… Мир мошенников, – писал он – это приют безнравственного… огромная ассоциация многих классов преступников, имеющих свою аристократию… свой пролетариат и живущих под властью одного закона… Все они братья по Вельзевулу». Известно, что государства с древних времен вели борьбу с нищими, в Англии во времена Эдуарда IV их предавали смертной казни, а во Франции – парламент в 1506 году постановил всякого нищего вешать.

Но нам как-то во все это не верится. Вот, кажется, просит человек, как не помочь. Из глубины веков дошло до нас Поучение Владимира Мономаха: «Все же более убогих не забывайте, понасколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильному губить человека». Его основная заповедь гласила: «Странние и нищие накормляли и напояли, аки мати дети своя».

В Слове чудовского инока Евфимия «О милости и киi просящих достойны суть милости, киi же ни» говорится, что «без милости… вера православная – яко древо без плода… Лучша милостыня паче жертв, полезна паче постов и трудов телесных». В старину говорили: «В рай входят святою милостынею», «Нищий богатым питается, а богатый нищего молитвою спасается».

Церковный устав 996 года относил нищих и убогих людей к людям церковным. Их называли христовой братией, богомольцами за мир. Князь Владимир по примеру своей бабушки – княгини Ольги открыл в Киеве несколько богаделен и странноприимных домов. В честь своего бракосочетания с сестрой византийского императора Анной он основал церковь во имя Пресвятой Богородицы – приют для всех нуждающихся. Как свидетельствует предание, его сын – князь Ярослав Владимирович также был «якоже и отец его христолюбив и нищелюбив». На личные деньги он учредил сиротское училище на 300 воспитанников.

Князь Ярослав Осмомысл Галицкий перед смертью созвал всех подданных и говорил со слезами: «Отцы, братья и дети… простите и отпустите!» И приказал раздать все имущество нищим и монастырям. И раздавали все три дня.

Костомаров в «Очерках домашней жизни и нравах великорусского народа» писал: «Русский, видя несчастного… не считал себя вправе судить его, а полагал, что долг христианина помочь тому, кто просит; справедливо или несправедливо он просит и куда бы он не употребил то, что ему дано – в этом судит его Бог». Нищие подразделялись на богадельных, кладбищенских, монастырских, гулящих и прочих.

Домострой предписывал нищих приглашать в дом, поить и кормить, «ибо они заступники перед Богом за наши грехи». Нищие были постоянным гостями за патриаршим столом. В 1678 году на празднике Успения Богородицы на патриаршем дворе накормили 2050 нищих, а во время обеда всем еще раздали и милостыню.

При царе Федоре Алексеевиче (1661–1682) в 1682 году была разработана специальная программа в отношении нищих. Если нищие действительно инвалиды, «бедные, увечные и старые люди, которые никой работы работать не могут, а наипаче же служивого чина, которые тяжкими ранами на государевых службах изувечены, а приюту себе не имеют и должно по смерть их кормить…» Если нищие здоровы, «так же и дети их, которых множество великое по улицам бродят, и ничему их не учат… принуждены будут хлеб свой заживать работою или каким ремеслом…»

При Иване Грозном и Петре I такая точка зрения на нищенство только укрепилась, стали разделять нищих по несчастью и обманщиков-тунеядцев, а за обман – наказывать. Указ от 30 ноября 1691 года гласил: «… известно… что на Москве гулящие люди, подвязав руки, также и ноги, а иные глаза завеся и зажмуря, будто слепы и хромы, притворным лукавством просят на Христово имя милостыни, а по осмотру они все здоровы, и тех людей имать и расспрашивать, и буде которые окажутся из городов с посадов посадские люди, а иные окажутся дворцовые или помещиковы крестьяне и тех по расспросным речам ссылать посадских людей в те же города в посад, из коих они пришли, а дворцовых крестьян в дворцовые волости, а помещиковых и вотчинниковых крестьян отдавать помещикам и вотчинникам. А буде те люди с сего Великих Государей указу впредь объявляться в Москве в том же нищенском образе и в притворном лукавстве, и тем за притворное лукавство учинить жестокое наказание, бить кнутом и ссылать в ссылку в дальние сибирские города». Нищих начали отлавливать и наказывать. 25 февраля 1718 года появился новый указ Петра I: «Милостыни отнюдь не подавать». «Нищим по миру мужика и женска полу, и робятам, и старцам милостыни не просить и по мостам не сидеть, а быти им в богадельнях и гошпиталях. А будь где по улицам и по мостам нищие явится, тех ловить и приводить в Монастырский приказ, чиня наказание». С тех, кто все же подавал милостыню, полагалось взимать штаф. В одном из указов Петр сокрушался: «А что еще меру превосходит бессовестие и бесчеловечье оных: младенцам своим очи ослепляют, руки окорачивают и иные члены развращают, чтобы были прямые нищие и милосердия достойны». Но запретные меры не принесли желаемых результатов – количество нищих не уменьшалось. Тогда поступили иначе: для больных учредили богадельни, а ленивых заставили работать в потребных караулах при работных домах.

Во времена Петра I было и такое понятие, как расход на нищих, который включался в «церковные потребы: а именно на ладан, на свечи, на вино церковное и богадельным нищим денежного жалованья по окладу».

При Екатерине II существовали народные школы для детей всех сословий, где обучали чтению, письму, арифметике, рисованию, учению катехизиса и десяти христианских заповедей, богадельни для убогих, сиротские дома и дома для душевнобольных, неизлечимо больных, для исцеления «порочных» людей, работные дома.

Так, в московском Казанском Головинском общежительном женском монастыре были устроены больница и богадельня для больных и престарелых, церковно-приходская школа для приходящих детей, школа грамоты и рукоделья на 20 приходящих девочек.

К 1852 году в России было 62 учебно-воспитательных учреждения, 135 богаделен, 38 исправительных заведений. На 1 января 1900 года в ведении Ведомства Учреждений императрицы Марии было 197 приютов, 190 попечительств, 4 родильных дома и 4 богадельни.

Богадельни являлись социальными учреждениями для убогих, увечных и престарелых всех сословий, не имеющих родственников для материальной поддержки. В богадельни также за небольшую плату принимали нижних чинов войск, сыновей нижних почтовых чиновников, не имеющих средств к существованию, солдаток, вдов, неизлечимо больных, умалишенных.

Императорское Человеколюбивое общество было основано при Александре I в 1802 году. К 1906 году в его ведении было свыше 225 заведений: 65 учебно-воспитательных, 62 богадельни, 36 домов дешевых и бесплатных кватир и ночлежных домов, которыми пользовались ежедневно три тысячи горожан, 8 народных столовых с ежедневной раздачей трех тысяч бесплатных обедов, 5 швейных мастерских, 29 комитетов по оказанию помощи неимущим деньгами, одеждой и обувью, топливом и пр.

В Москве в Большом Вузовском переулке (ранее – Б. Трехсвятительский пер.) находился бесплатный ночлежный дом, о котором писал Л.Н.Толстой: «Дом, у которого дожидались эти люди, был… бесплатный ночлежный дом. Толпа людей были ночлежники, ожидающие впуска в дом. В 5 часов отворяют и впускают… Ночлежный дом – огромный. Он состоит из четырех отделений. В верхних этажах мужские, в нижних – женские… Койки расположены в два этажа – наверху и внизу…» В Москве ночлежные дома находились на углу Гончарной набережной, на Краснохолмской улице (Народная ул., 14) и во многих других местах.

Ночлежные дома на Хитровке описал В.А.Гиляровский: «Двух- и трехэтажные дома вокруг площади были заполнены ночлежками, в которых ночью и ютилось до десяти тысяч человек… Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а номера ходили по двугривенному».

Нищих Энциклопедический словарь определяет как сословие, не имеющее собственности, навыков трудовой деятельности и промышляющее сбором подаяния.

В России всегда было особое отношение к нищим. С одной стороны, они становились героями любимых песен, о них писали Достоевский, Толстой, Пушкин. С другой – уже в XVIII веке институт нищенства был объявлен вне закона и трудоспособные нищие определялись в работные и прядильные дома. До революции 1917 года в России сложилась устойчивая система обеспечения людей, опустившихся за черту бедности по старости или болезни, минимальными средствами для существования. Ночлег в общаге и миска супа – они понимали, на что могли рассчитывать. Система состояла из триады: государственное законодательное регулирование, церковь и благотворительность богатых сограждан, жертвовавших личные средства на богадельни, больницы, ночлежные дома, приюты и школы для детей.

В СССР не было бедных, в 1960 году ввели термин «малообеспеченные», а в 70–80-е годы имеющим доход меньше 50 рублей, начали выплачивать пособия.

С начала перестройки многолюдные места городов заполнились бомжами, калеками, инвалидами, стариками с протянутой рукой. Позже к ним присоединились беженцы. Их можно было встретить на площадях, улицах, в переходах, метро… Сколько людей только в Москве занимается нищенством, можно было бы подсчитать, зная, сколько станций метро, переходов, храмов, вокзалов, супермаркетов… и т.п., но и так ясно, что это не одна тысяча человек. В 90-х годах XX века нищенство приобрело формы профессиональной деятельности в широких масштабах.

Новое явление – интернет-нищие. Если у вас есть почтовый ящик в интернете, то вы наверняка получали письма с просьбой о помощи, письма с легендой о раннем сиротстве или тяжелом заболевании и указание счета в банке, куда нужно перечислить деньги. К сожалению, когда пытаешься связаться с этими людьми, оказывается, что у письма нет обратного адреса, есть только счет в банке.

У нас есть что с чем сравнивать. Сегодня мы имеем опыт царской России, советской России, не говоря о зарубежных попытках решения этой проблемы. Но, видимо, нет особого желания или ума, как за нее взяться. Да и оправдания найдутся, если хорошенько поискать. Например: ведь не мы только бедствуем. К началу III тысячелетия в мире насчитывалось полторы сотни миллиардеров, почти два миллиона миллионеров и более миллиарда человек, доход которых составлял менее одного доллара США в день. Да и не сегодня появились нищие в России. Еще Блок писал: «Россия, нищая Россия…» Оправдания ищут, когда хотят отмахнуться. Здесь не отмахнешься. Явление становится по масштабам все более массовым, а по годам – молодым.

Подавать милостыню или не подавать – каждый решает сам. Кто-то скажет: «Все они мошенники, тоже мне артисты». Другие – иначе: «Все равно им не достанется, отберут. Это же бизнес – всем известно». А третьи: «Пусть на сто мошенников только один действительно нуждающийся в подаянии, я все равно подам». В России старики, пожившие и многое повидавшие частенько повторяют: «Никогда не зарекайтесь ни от сумы, ни от тюрьмы». Но все чаще вот что люди говорят:

«Почему я должен на них смотреть? Они мне жить мешают. Почему им позволяется распространять болезни, вшей, зловоние? В законе должно быть четко определено: тунеядцев – на работу, алкоголиков – к принудительному лечению, а попавших в беду – на социальное пособие и биржу труда. А те, кто у храмов и на кладбищах просят, пусть отрабатывают – ухаживают за могилами или выполняют другие необходимые обществу и им посильные работы. Не может быть дармового хлеба. Это развращает. Это грех».

«Нормальный человек не будет нищенствовать. Молодежь должна четко усвоить, что нищета – это порок. Большинству тех, кто стоит с протянутой рукой, нравится это занятие. Кто должен им подавать? Тот, кто вкалывает с утра до ночи и из последних сил тянет семьи? Разве много найдется сейчас тех, у кого деньги даром льются рекой? Дети-попрошайки – другое дело. Но им не деньги подавать надо, а еду».

«Где наши миллионеры? За темными стеклами мерсов они не видят, сколько нищих стоят на каждом углу? На Руси богатые всегда жертвовали на богадельни для обездоленных. Не подавать милостыню надо, а вкладывать средства в центры содержания и социальной реабилитации тех, кто не может содержать себя по-человечески, и приюты, но не просто приюты, а ремесленные училища для сирот».

«Среди людей всегда найдутся такие, которые «не как все»: гении, больные шизофренией, гомосексуалисты. Так и нищие на паперти. Их образ жизни не зависит от социальных причин. Им не нужна социальная помощь. Причина их поведения – биологическая. Дайте им стартовый капитал – это внесет смятение, но не надолго. Вскоре они снова выйдут на улицу с протянутой рукой. Нищета – это такой уровень бедности, когда есть не на что и жить негде, а нищенствующие мелочь не подбирают. Нужно четко разделять нищету и попрошайничество».

Если тебе есть что сказать по этому поводу, напиши. Письма присылай по адресу: privet@devichnick.ru